«Катюши» – «Сталинские орга́ны» - Артем Владимирович Драбкин

металлический каркас. Но уже заряжали без ящиков, подъемный механизм. М-31 у нас снаряды, а 12 – количество зарядов. Два ряда по 6 штук. Такими машинами оборудовали 1-й и 2-й дивизионы. 3-й и мой, 4-й, остались на «рамах».

С бандеровцами встречались?

Луцк – это бандеровский край. Мы в деревнях сами видели надписи «Смерть Сталину, смерть Гитлеру». Внутренние войска воевали с ними. Нас же часто привлекали к прочесыванию местности. Ну, мы несерьезно к этому относились, потому что всегда ходили впустую, никого не ловили. Считали, что это все шуточки.

Вещевое довольствие, вооружение нам присылали, а продовольствие получали по разнарядке в колхозах. Однажды замкомбата Сапричян поехал за картошкой в район. Там уже была Советская власть, но бандеровцы командовали. Председатель сельсовета, рассказывали, ночевал всегда в разных местах, ходил с ружьем, старался не встречаться с бандеровцами. Сапричяну дали три машины, на каждую он взял по сержанту и по два солдата, вооружились ручными пулеметами, гранатами.

Приехал, а председатель ему говорит: «Я тебе все дам, только нужно подождать, у нас тут свадьба, пусть они отгуляют, потом возьмете картошку». Свадьба была у бандеровцев. Они Сапричяна даже позвали на свадьбу, говорят: «Не бойся, мы тебя не тронем, мы только против краснопогонников, это внутренние войска. Можешь не охраняться, отгуляем и загрузим тебя». Сапричян взял с собой помкомвзвода, старшего сержанта и пошел. Пить он умел. Свадьбу отгуляли, погрузили картошку, и они благополучно вернулись. Сапричян приехал заросший, не брился неделю.

23 февраля был День Советской армии. Мы выпили, а я молодой был, непривычный и отравился. 24-го меня рвало, болел, в общем. Это меня спасло. Пришел приказ выделить дивизион на прочесывание. Послали по одной батарее с каждого дивизиона, еще хотели послать мой взвод управления, но, увидев мое состояние, послали взвод из 3-го дивизиона. Проводник оказался бандеровцем. Они подошли к селу, проводник велел всем остаться в лесу, взял с собой взвод управления, и они пошли в село на разведку. Наши в лесу ждали, услышали стрельбу, пошли и в центре села увидели весь взвод, около 20 бойцов с командиром, лежат в круговой обороне застреленные. Это были самые большие потери на моей памяти. 26-го похоронили их в Луцке у вокзала, а 27-го нас отправили на фронт. Вот это то, что я сам знаю о бандеровцах.

Как награждали в гвардейских минометных частях?

У нас в части скудно награждали. Под конец войны хорошо награждали те части, что наступали на Берлин. Я получил только медаль «За отвагу» за Братиславу.

Расскажите подробнее.

Через Будапешт в марте мы приехали под Братиславу. Там мы пришли ночью на позицию, поставили станки. Позиция была в первой немецкой траншее, накануне отбитой нашими. Но нашей пехоты в ней не было, должны были подойти утром, перед атакой. Ночь проходит, светает, а пехоты нет. А мы же не сами стреляем, а по команде пехоты. Рассвело, немцы нас сразу засекли. Наше счастье, что у них артиллерии не было, они решили нас просто захватить. Траншея-то немецкая, у них ходы сообщения есть. По этим ходам они пошли и окружили нас. И вот у нас часть солдат на позиции, ждут приказа на залп, а я со взводом управления, разведчиками, связистами в круговой обороне. Учти, это был 45-й год, и мы все равно себя чувствовали победителями. Батарею отстояли, ручной пулемет у нас был, автоматы. И потом они же тоже могли только по траншеям передвигаться.

Полевые занятия. г. Штоки, Чехословакия. Май 1945 г.

Март, апрель, май воевали в Чехословакии, Венгрии, Австрии, войну закончили в Чехословакии. Уже без особых происшествий. Приехали, дали залп, пошла атака.

Как относилось к вам местное население?

Чехи, словаки были к нам очень доброжелательны. Румыны капитулировали и воевали на нашей стороне. После войны, в деревне Штоки, стояла наша бригада и румыны. Чехи их задирали. Румын напьется пьяным, чехи поймают, побьют. Начались у них стычки. Румыны даже в наш штаб пришли: «Помогите». Вот, приходилось мирить их, заступаться. Чехи их не любили: «Они с немцами были, а сейчас уже с вами». Вот такая дружба народов.

Многие ветераны считают румын неважными солдатами, что вы можете сказать по этому поводу?

При форсировании реки Грон мы поддерживали румын, это было под конец войны. Мы и зенитчики. Зенитчикам было делать нечего, немецкие самолеты уже не летали, так что им приказали стрелять по наземным целям. Я был с разведчиками на наблюдательном пункте, вместе с наблюдателями от зенитчиков. А они понятия не имели про систему ориентиров и т. п., не учились стрелять по наземным целям. Да, о румынах. У них были такие небольшие маты. Румын бежит в атаку, когда залечь нужно, мат на землю кладет и на него ложится. Больше я их в бою не видел, но вот это помню. После войны мы в Румынии стояли, там видел их строевую подготовку. Интересно они поворачивались, как-то вприпрыжку.

Верхний ряд: Ефим Пивник, фельдшер Мария Кутырь, Федор Клец. Нижний ряд: начштаба Андрей Мочалов, помпотех.

Где вы встретили День Победы?

Мы взяли Брно и пошли дальше. 7 мая мне приказали отправиться к пехотному полку, найти полковника и поддерживать их наступление. Поехали я, два разведчика и радист. Приехали утром. В Чехословакии фронт держали власовцы и эсэсовцы, самые отборные, но было тихо. Мы пришли – я и трое ребят, все 24-го года рождения, молодые, здоровые. Смотрим, капитан принимает пополнение из среднеазиатских республик, много, наверное, батальон. Командует: «Разойдись!» Они разбежались, а он шутит: «Младший лейтенант, давай махнем, я тебе этот батальон, а ты мне своих троих». 8-го мы пошли на наблюдательный пункт. Мы с разведчиками идем, вдруг выстрел из пушки. Перед нами болванка ударила в землю, жаром обдало, но повезло, все живы. Между домов стоял немецкий танк, все думали, что подбитый. Он и выстрелил только один раз. Начальник артиллерии полка мне рассказал, что половина деревни Бабице наша, половина немецкая. Тут же артиллеристы стояли. А на улице тепло, тишь, благодать. Цели он мне не дает пока, говорит, что батальон пошел в разведку боем, и у него связи с ними нет. Оказалось, они ушли вперед и никого уже не встретили. Фронт рассыпался. Так закончилась война на нашем участке. Мы отправились обратно в бригаду, а 9 мая пришло сообщение по радио, что закончилась война. Тут стрельба, радость. Вино у нас было, водка,